Верхом на Шермане
гусеницу и расколол звёздочку . Вот это похуже. Но ничего страшного – была бы ось цела, а ремслужба подвезёт новую звёздочку.
Главное: ребята, вроде, все целы были! Повезло им: и сами живы, и из боя вышли. Пока. Ну, пусть передохнут. Берлин ещё ох как не близко!
- Вперёд! – это лейтенант, и прижатая к полу педаль газа стала разгонять “Шерман” в бросок на траншею, а я сделал сразу два дела.
Рванул для пробы крышку люка – она была на защёлке: порядок. В учебке, что осталась на берегу Каспия в далёком отсюда Дагестане, я учился, среди прочего, и проходить контрэскарп . На приличной скорости “Шерман” тогда нормально спрыгнул с приступки “контры”, а вот пудовая крышка открытого люка совсем ненормально треснула по моей неумной голове. Видите ли, откидываясь, крышка не смогла встать на защёлку – помешал буксирный трос. Спасибо шапчонке, что прикрывала мою макушку: смягчила удар. Обошлось небольшой кровью и тремя днями безделья в санчасти. Тогда война для меня едва-едва не кончилась, не начавшись. А так хотелось на фронт! И было мне тогда семнадцать с малюсеньким хвостиком: молодо-зелено. Два года прошло, а привычка дёргать за открытую крышку люка осталась.
Той же рукой за штаны вдёрнул внутрь помощника, на полтела торчавшего из своего люка наружу, добавив по дружбе:
- Уберись, придурок!
И вовремя: из-за скоса правого борта вылетели куски земли с клоком дыма, и “Шерман” слегка вздрогнул. Сквозь рёв дизелей, многократно усиленный металлом танковой коробки, и шлем до меня донёсся хлопок, не намного громче, чем в ладоши. Мина! Вот что значит сойти с чужого следа! Пехотная – ерунда. Для порядка повертел измызганным до черноты кулаком перед побледневшим сквозь обычную чумазость носом помощника:
- Не лови ворон, дерёвня!
Но всё внимание вперёд. “Шерман” порвал колючую проволоку, не заметив этого, и вскинул свой нос на бруствере траншеи. Сберегая голову от удара о края люка, увидел, как “Шерман” навис над щелью траншеи, потом опустил нос, ухватился передними скосами гусениц за противоположный её край и протащил своё тело на другую сторону.
Полтора километра бывшей ничейной полосы остались позади, началась территория только-только освобождённая от противника. Здесь рожь была нарочно не скошена и помогала немцам прятать от глаз наших наблюдателей то, что им показывать не следовало. Под катком войны эта часть поля приобрела такой вид, будто черти отплясывали на ней долго и упорно. Рожь противно лежала на земле, задирая вверх косматые пучки.
Я с удовольствием прокатил “Шерман” по откинутому ходу разбитой пушки и повёл его по кривой вправо, куда уходило поле. Оно сужалось, начало понижаться и собиралось повернуть влево в узость между зелёными выступами кустов. Сзади почувствовалось шевеление экипажа, и я спросил по переговорному устройству о самочувствии десанта. Десант-то оказался цел, а вот лейтенант наш неожиданно не очень: комком земли от той самой мины поцарапало ему голову, когда он ещё пялился на подбитый “Шерман”. Вперёд
______________________________
Звёздочка – здесь: ведущее колесо ходовой части. Зубьями наружного диаметра она передаёт вращение от своей оси на гусеницу. На “Шерманах” звёздочка была раздвоенной и цепляла гусеницу двумя рядами зубьев.
Контрэскарп – очень крутой спуск поперёк направления движения танка. Здесь – трамплин, имитирующий контрэскарп. “Проходить контрэскарп”: на положенной скорости танка спрыгивать с трамплина, не прекращая движения и не снижая скорости после прыжка; очень серьёзное испытание для водителя. В учёбке инструктора явно не зря если свой хлеб.
Противопехотная мина имела весовую установку срабатывания 30 кг и обязательно взрывалась под гусеницей бронетехники. Но, имея заряд, рассчитанный только для выведения из строя солдата или какой-нибудь животины, она была беспомощна против танка.
Ход – важная честь возимой пушки. Длинная балка (часто труба) позади казённой части пушки. При стрельбе служит для удержания пушки на месте. При возке пушку цепляют транспортным средством именно за свободный конец хода. Обычно ходов у пушки – два; но бывает и один, и три, и даже четыре.