Перелёт

– шасси. Никаких видимых повреждений на стойках. Потыкал сапогом в колёса. Резина была твёрдой. Теперь влево. Постучал по капоту – ничего не отскочило. Перешёл к правой консоли. Погладил переднюю гладкую кромку прямо-таки ласково. Нащупал наверху «солдатик» (механический указатель выпуска правого шасси). Взявшись за конец консоли, попробовал покачать его вниз-вверх. Было прочно. Обогнул консоль и попробовал покачать правый элерон. Тот сидел на оси надёжно. Перешёл к фюзеляжу. Постучал – ничего не отвалилось и не отозвалось дребезгом. Поднял голову к кабине - фонарь был достаточно чистым с этой стороны. Особо взглянул на радиоантенну. Она натянутой струной шла над гаргротом от самого задка фонаря с подъёмом к верхней точке киля. Радио в эскадрилье было моей особой заботой. Оно только-только стало внедряться на советских истребителях. Из всего нашего полка лишь моя эскадрилья имела радиосвязь. На весь авиаполк пришло всего девять комплектов самолётной радиосвязи. Другие комэски не проявили желания их у себя ставить, а я согласился, о чём потом много раз жалел. Радиостанции были ненадёжными, громоздкими, слышимость была плохая, ларингофоны давили на горло, радиошнуры часто рвались. Лётчики ругались, пользовались радиосвязью неохотно, предпочитали по привычке махать друг другу крыльями, клевать носом, и т. п. Намекали мне, что ЯКи заметно потяжелели, скоростёнку поубавили. Но я обозлился, вытребовал в эскадрилью инженера и техника по радиосвязи и жёстко стал требовать от лётчиков связи в воздухе только по радио, когда оно работает, а от технарей – чтоб оно работало всегда. Долго это не получалось, да и сейчас в наушниках шум, треск и чуть ли не стоны эфира, но мы научились и сквозь помехи понимать друг друга с полуслова. И оказалось, что управлять летящей группой ястребков теперь удобнее, надёжнее, и можно даже не видя друг друга, что уж вовсе почти сказка. И в этом полёте управление эскадрильей будет производиться только по радио ( если оно не откажет).

Обогнул правый стабилизатор, попробовал покачать правый руль высоты – надёжно. Подёргал руль поворота – не отрывался. Покачал левый руль высоты – тоже надёжно. Постучал по левому стабилизатору. Присел, заглянул под хвост на заднее колесо – дутик выглядел симпатично. Поднявшись, снова взглянул на антенну: не подведи, голубушка, сегодня. Постучал по левой стороне фюзеляжа – ничего подозрительного. Подёргал левый элерон – и здесь порядок. Огибая левую консоль, покачал её как положено, а потом дотянулся до левого «солдатика» – высовывался как надо. Приласкал переднюю кромку крыла и двинулся обратно вокруг левой консоли к кабине. По пути хлопнул техника по подставленной ладони, удостоверяя этим порядок снаружи ЯКа.

Левой ногой наступил на левое крыло, оттолкнулся от земли правой, и вот уже вроде бы и не на земле. Отряхнув сколь можно сор с сапог (ну зачем его тащить за собой?), перебросил правую ногу в кабину и на руках переместил туда же всё своё тело.

Тесновато, конечно, но для лётчика-истребителя много и не надо. Кинул взгляд на педали. Ну куда, собственно, они денутся? Однако бывало, что под