Перелёт

- Вроде незаметно.

Хороший у меня техник. И он большевик.

- Что присоветует партия?

С задержкой:

- Да вроде бы у Вас всё верно.

И уже как-то легче стало: вроде бы часть моего груза он взял на себя.

Сбоку взвыли моторы. Не вставая, проследил, как третье звено выкатилось на поле, разбежалось, взлетело, над речкой дружно поворотило влево и исчезло за краем бугра. Хорошо пошли. Скорей бы вернулись.

Надо позавтракать. Ел консервы, размачивал сухари в кружке чая. Вполне съедобно. Вполне. После еды чуть повеселел. Прошёлся вдоль оставшихся самолётов. Всё было нормально. Люди смотрели на меня выжидающе. Но что я им мог сказать? Ещё раз напомнил, чтобы автомашины и люды не появлялись на открытом месте. А дальше что?

«Дальше» должно определяться имеющейся информацией, а она, в свою очередь, связью. Вот со связью как раз и было хреново. Так хреново, что хоть волком вой. По уставу связь должна обеспечиваться сверху вниз и от правого соседа к левому. Моим левым соседом в данном случае был мой «верх», то есть штаб полка. Но телефон оттуда умолк, когда я летал как раз туда и к городу, и будет молчать, потому что штаб полка сгорел. С городом связи тоже не может быть: она осуществлялась через штаб полка. И по местному направлению было скверно: в соседней деревушке телефона отродясь не водилось, а райцентром её был как раз «мой» город. Получалось, что ничего не получалось. Потому и послал звено на север. За связью (в первую очередь). А если и в этот раз не получиться? Надо было подстраховаться, и я велел подготовить к поездке один из освободившихся от бензина заправщиков. Следовало дозаправить его бак от бака его сотоварища-заправщика, а в кабину его я собирался поместить техника по радиосвязи (как наименее полезного в эскадрилье начальника) с приказом добраться до Н-ска на максимально возможной скорости, связаться там с кем-нито и вернуться с указанием: что делать эскадрилье дальше.

Пока готовили автомашину, я вернулся к своей берёзе. Здесь у меня образовалось что-то вроде штаба, а сушащаяся на ветках рубашка была вроде вывески. Солнце пробивалось сквозь листву и светлыми пятнами отмечалось на траве. Небо было совершенно чистым. Ни облачка. Второе утро ни пятнышка на голубом небосводе. Видимость «миллион на миллион». Ветер пока был слабый, взлёту и посадке не мешал. Деревня всё топила печи. Дым из труб выбивался слабый (не зимний) и вверх не шёл. Что-то надо было сделать с дымом? Не вспомнил. Пошарил глазами землянику. Белых цветов много, а ягод ещё не было. Здесь тень. Надо искать её на солнцепёке. Но это я так: чтобы отвлечься. Чтобы не сойти с ума в буквальном смысле слова: сегодня я не смог прикрыть свой старый аэродром, не смог прикрыть город, сбил большой самолёт соседнего государства, с которым у нас договор о ненападении Я кругом виноват. Меня мало расстрелять