Перелёт

если не вернётся? Цыц, вернётся. А если? Тогда я слетаю один. Быстро туда по прямой и быстро обратно тоже по прямой. На меня одного горючего наскребём. Но это если. Пока думаем дальше. Отсюда до границы 48 км. Истребителю на крейсерской скорости это семь минут лёта. От развилки у границы одна дорога ведёт на город, который на юге и который сегодня бомбили, и где я не далее трёх часов назад сшиб с неба «Штуку», то бишь Ю-87, а другая дорога проходит севернее моего места. Её осмотрели мои ребята из третьего звена совсем недавно и нашли её нормальной (там, где смотрели), но смотрели они её на моём траверзе. А граница на западе примерно в пятидесяти ка-эм. Самолётом по прямой от границы (как и отсюда до неё) семь минут; по шоссе на машине (до моего траверза) минут сорок – пятьдесят, а на танке? Лёгкий танк, насколько мне известно, имеет максимальную скорость как раз 50км/час.

Что-то мне стало неуютно, даже поёжился. Это в июньскую-то жару? Спокойно! Спокойно! Танк действительно за один-единственный час может пробежать по хорошей дороге 50 км, но это если ему никто и ничто не помешает. Им помешают! И ещё как помешают! Для этого есть пограничники и войска округа. И ещё пушки, танки, самолёты…

Насчёт самолётов я кое-что знал: похоже, в моей полосе самолётов наших (кроме моей девятки) нет. По крайней мере ни я и никто из моих ребят их сегодня ни разу в воздухе не видел. Про пушки, танки и прочее я сейчас ничего не знал. Но вот вернётся моё второе звено, и тогда…

Будь ты неладен, стратег паршивый! Займись делом каким-нибудь! Щавель поищи, что ли! Говорят, для зубов щавель полезен. Щавель действительно полезен, и на Ярославщине я его грыз пучками. Дёсны ныли от кислого; щурился, а грыз. Ну, а здесь? Поднялся, пошарил глазами: есть, конечно, по передку леса. Выбрал стебельки потолще, начал откусывать от одного с толстого конца (по-моему, все едят щавель так). Не очень толстый щавель, но ничего. Кисленький. Красноватый конец есть не следовало. Принялся за второй стебель. На севере загудело. Наконец-то! Наши? Наставил уши: наши. Опять тройка ястребков вынырнула из низины, дружно повернула вправо к полю, пробежала его и вкатилась в лес к своему месту. Бежать к ним или остаться? Остался при своём подберёзном штабе.

Когда увидел, как бежит – торопиться ко мне командир второго звена (по номеру тридцать четвёртый), почувствовал плохое. Отодвинулся на поле шагов на пятнадцать.

- Товарищ капитан! – закричал младший лейтенант, ещё не добежав до меня, но я не дал ему начать доклад – встряхнул за плечи:

- Тихо! Приди в себя! Утрись! – и опять тряхнул его.

Тот стал утираться рукавом, переводил свистящее дыхание.

- Тихо! Только мне! Одному мне! Ну, что?

- Танки! – выдохнул уже потише младший лейтенант, - НЕ НАШИ танки!

Внутри меня ёкнуло: вот оно, плохое!