Подводные миноносцы. Боевой дебют.

Страница: 12

Статья публикуется с разрешения редакции

Русские подводные лодки в войне 1904-1905 гг.

Русско-японская война стала первой в мировой истории, в которой приняли участие подводные лодки - новый тип корабля. Отдельные попытки использовать подводные аппараты в военных целях отмечались и ранее, однако только к концу XIX века развитие науки и техники позволило создать полноценную подводную лодку.

Лодка американского изобретателя Дж.П. Холланда - в русском правописании того времени Голланда - Голланд №9 стала одной из первых удачных конструкций. Флот США принял ее на вооружение II апреля 1900 года. Корабли этого типа закупали и строили по лицензии многие страны - Англия, Австро-Венгрия, Швеция, Япония, Голландия и другие. В 1900 году и русское морское ведомство провело переговоры с Голландом о приобретении его лодок. Однако поставленное им условие - купить не менее 10 кораблей сказалось неприемлемым. Сделка не состоялась.

19 декабря того же года по представлению Морского технического комитета Русского Императорского флота была назначена комиссия для разработки проекта подводной лодки отечественными силами. По этому проекту в 1903 году построена первая русская боевая подводная лодка Дельфин" - единственная в составе флота к началу русско-японской войны. Необходимо отметить, что до "Дельфина" в 1901 - 1902 гг в Кронштадтском отделении Балтийского завела по проекту лейтенанта Е.В.Колбасьева построена подводная лодка "Петр Кошка". Этот полуэкспериментальный подводный корабль, оснащенный только электродвигателем, работавшим от аккумуляторных батарей, строился в обстановке строжайшей секретности. Его даже не зачисляли в списки флота, а в документах морского ведомства сведений о нем почти нет. Водоизмещение субмарины составляло 20 тонн, экипаж - 2 человека, вооружение - 2 торпедных аппарата, скорость хода 6 узлов, дальность плавания - 15 миль. Боевая ценность "Петра Кошки", конечно, была невелика.

Состояние подводного флота того времени полностью отражает отношение высшего руководства флота к новому типу корабля. В официальную классификацию кораблей и судов Русского Императорского флота, утвержденную 30 декабря 1891 года, класс подводных лодок внесен лишь 6 марта 1906 года, а до этого они числились в разряде миноносцев. Правда, некоторые русские офицеры уже тогда понимали особую силу нового оружия. Вильгельм Карлович Витгефт оценивают подводное оружие. Еще в 1889 году в чине капитана 2 ранга он был направлен в длительную командировку за рубеж для изучения подводного флота и минного оружия. В 1900 году контр-адмирал Витгефт обратился с докладной запиской к командующему морскими силами Тихого океана. Он писал, что хотя подлодки еще не удовлетворительны в боевом отношении, они уже являются оружием, оказывающим сильное нравственное влияние на противника, раз он знает, что такое оружие имеется против него. Витгефт просил в порядке опыта установить на старых лодках Джевецкого с педальным приводом постройки 1881 года торпедные аппараты и прислать их на Дальний Восток. Причем доставку предлагалось осуществить на пароходе Добровольного флота с обязательным заходом в Японию, так, чтобы лодки были замечены японцами. В конце года пароход "Дагмар" доставил "посылку". Расчет адмирала оправдался: в апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы "Ясима" и "Хацусе", японцы же посчитали, что их атаковали субмарины, и вся эскадра долго и яростно стреляла в воду.

Японцы знали о наличии подводных лодок в Порт-Артуре. Слухи о них появились и в газетах. Верный своей идее о моральном значении подводного оружия, адмирал Витгефт приказал при подрыве японских броненосцев дать радиограмму, что адмирал благодарит подводные лодки за удачное дело. Конечно, японцы перехватили это сообщение и "приняли к СВЕДЕНИЮ".

В определенной мере у японцев были основания опасаться русских подводных лодок. В предвидении возможного конфликта с Японией командование русского флота пытайтесь создать в Порт-Артуре подводные силы. Кроме упомянутой лодки Джевецкого в крепость была доставлена, вероятно в 1903 году на броненосце "Цесаревич", лодка Французского конструктора Т.Губэ (водоизмещение - 10 тонн, экипаж - 3 человека, скорость хода - 5 узлов в течение 6-7 часов, вооружение - 2 торпеды). В первые же дни войны со специальным эшелоном отправился на Дальний Восток начальник рабочего отряда Балтийского завода Н.Н.Кутейников. Он был строителем подводной лодки "Петр Кошка" и, вероятно, в числе прочих грузов по железной дороге следовала тогда и эта субмарина. Она о падала одним очень большим преим ществом - разбиралась на 9 частей, и могла транспортироваться в стандартном вагоне.

Адмирал С.О.Макаров, как один и инициаторов применения торпедного оружия, хорошо представлял степень подводной угрозы. Приказом от 28 февраля 1904 года он потребовал на каждом корабле нарисовать силуэты подводим лодок в наводном, позиционном положении и под перископом. Были выделены специальные сигнальщики для наблюдения за морем и опознавания лодок. Кораблям вменялось в обязанное стрелять по обнаруженной лодке, а катерам и миноносцам идти на таран.

При подрыве "Петропавловска" русские моряки, выполняя приказ Макарова, стреляли в воду, надеясь поразить возможного противника. Более того, в бою при Цусиме крейсера "Аврора", "Олег" и госпитальное судно "Орел" заметили следы торпед, в 1 время как на несколько миль вокруг в было видно ни одного японского корабля. Эти таинственные следы приписывались деятельности японских подводных лодок, но они в боях никакого участия в принимали, хотя и были включены 1 этому времени в состав японского флота.

С началом войны стало ясно, что имей русские хоть одну настоящую боевую подлодку, японцы не смогли бы так спокойно вести тесную блокаду базы. С другой стороны, имей лодки Япония, ей бы не пришлось посылать в атаку 26 января 1904 года большое число миноносцев, достигших меньшего результата, чем ожидалось.

В России по программе 1903 г планировалось построить до 1914 г 10 лодок. В рамках этой программы 2 января 1904 года Балтийскому заводу была заказана лодка типа Касатка" - улучшенный "Дельфин". До этого 22 декабря 1903 года Невский завод, откупиввший право на постройку лодок Голланда, предложил изготовить одну для образца. Это предложение обдумывалось до начала войны. Но сразу после первых неудач на море ситуация в корне изменилась. Лихорадочно начали заказывать и покупать где только можно подводные лодки. 10-11 февраля заказали еще 4 "Касатки" и 5 "Голландов". 1 марта Путиловскому заводу был выдан заказ на специальный железнодорожный транспортер для отправки лодок на Восток. Позднее приобрели и заказали еще несколько субмарин. Причем покупали все, что только можно было купить. Лодку Лэка "Протектор" флот США на вооружение не принял, а Россия приобрела ее, что называется "не глядя", и более того - заказала еще 5 таких лодок. Лэк же, получив взятку от Японии, затянул постройку до конца войны, причем не потерял при этом ни копейки, так как срыв срока поставки не наказывался финансовыми мерами. Вдобавок лодки получились весьма неудачными.

Единственную русскую лодку "Дельфин" ее командир капитан 2 ранга М.Н.Беклемишев предложил отправить "на фронт" сразу же после начала войны. С такой же просьбой обратился наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев. Однако сразу отправка не состоялась. Сначала боялись, что лед на Байкале не выдержит вес груза, потом субмарину пришлось оставить на Балтике по другой причине: матросов, набранных в экипажи новых лодок, можно было учить только практическим показом и пробными погружениями, а никакой другой лодки просто не существовало в тот момент. Пытаясь как можно быстрее "оморячить" новых подводников, на борт "Дельфина" принимали до 45 человек, хотя штатный экипаж составлял 13 человек. Чрезмерная спешка привела к аварии. 16 июня 1904 года погружением руководил заместитель командира лодки лейтенант Черкасов. Из-за его ошибки она ушла под воду с незакрытым люком и затонула. Спаслись 10 матросов и два офицера. Все спасенные матросы изъявили желание продолжить службу в подплаве. Вообще моральное состояние экипажей было очень высоким. Для обучения набирались только добровольцы, и из 250 матросов после прохождения курса отказался служить только один человек, а из 30 офицеров - двое.

После того как "Дельфин" подняли и снова ввели в строй, дорога на Порт-Артур оказалась уже блокированной.

Новые лодки в ходе постройки ис-пытывались и отправлялись во Владиво-сток. Время подгоняло, и испытания лодок "Налим", "Скат", "Фельдмаршал граф Шереметьев" ограничили всего двумя пробными погружениями.

Лодки русской постройки имели на вооружении 38-сантиметровые торпеды образца 1898 года, которые имелись в достаточном количестве. Для лодок Голланда, Лэка и Круппа заказали 75 торпед 8/50 Шварцкопфа калибром 45 сантиметров. Они отличались от обычных меньшей длиной (3500 мм) и более слабым зарядом взрывчатки.

Перевозка подлодок водоизмещением более 100 тонн на такое огромное расстояние осуществлялась впервые в мире. Несмотря на специальный транспортер, лодку можно было перевозить по железной дороге, только сняв с нее аккумуляторную батарею, надстройку, часть механизмов - фактически необходимо было произвести полуразборку корабля. Это серьезно затрудняло быстрый ввод подводных лодок в строй на театре военных действий. К тому же спешность постройки и минимальные испытания привели к появлению массы недоделок, обнаруженных только на месте. Исключение составила лодка "Форель", построенная в 1903 году фиромой Крупп в рекламных целях по проекту испанского инженера Р.Эквилея. В мае 1904 года Крупп, по случаю заказа его фирме 3 подводных лодок для России, согласился с предложением подписавшего контракт капитана 2 ранга М.Н.Беклемишева и подарил корабль России. "Форель" - так назвали подарок - имела всего 17 тонн водоизмещения и размещалась на обычной железнодорожной платформе, ее и привезли из Германии в Либаву по железной дороге.

К июлю 1904 года флот имел 4 субмарины: "Дельфин", "Форель", "Осетр" ("Протектор") и "Сом" ("Фультон"). Две последние - американские лодки Лэка и Голланда.

1 января 1905 года по приказу командира Владивостокского порта из лодок был сформирован "отдельный отряд миноносцев" и зачислен во Владивостокский отряд крейсеров. Начальником отряда стал командир "Касатки" лейтенант А.В.Плотто. 29 января на крейсере "Громобой" состоялось первое в мире совещание по вопросу боевого использования подводных лодок. Председательствовал начальник отряда крейсеров контр-адмирал Карл Петрович Иессен. Лейтенант Плотто доложил, что полностью готова к походам лодка "Сом", почти готов "Дельфин", остальные войдут в строй к марту. Совещание приняло два варианта использования лодок. По первому две лодки на буксире парохода "Эрика" идут в залив Святой Ольги, куда заранее приходит транспорт "Шилка". При необходимости во льду пробивается канал. Пополнив запасы, лодки на буксире миноносцев следуют к Сангарскому проливу. Там отряд разделяется - миноносцы идут к порту Отару, а лодки на рассвете атакуют порты Хакодате и Аомори. По второму - все боеготовые субмарины идут на буксире миноносцев к корейским берегам, пополняя запасы с приданного парохода. Базируясь на порт Шестакова, лодки должны были вести операции против судоходства в Корейском проливе. Первый план приводился в действие по получении торпед лодкой "Сом", второй - по готовности всех лодок.

К концу лета на скорую руку обучили экипажи, опробовали транспортеры, и началась отправка подводных кораблей в район боевых действий. Из-за блокады Порт-Артура, все лодки везли во Владивосток. Первой 25 августа ушла "Форель", прибывшая на место 29 сентября. Ее командир очень просил выслать торпеды вместе с лодкой. Его заверили, что они будут высланы немедленно, но прибыл запас только 29 марта 1905 года. Таким образом на доставку ушло более семи месяцев, и все это время лодки были только "моральным оружием".

Одна за другой субмарины прибывали во Владивосток. Их собирали, испытывали, и в очень большом объеме вели ремонт и наладку. К концу декабря 1904 года там собрались "Форель", "Сом", "Дельфин", "Касатка", "На-лим", "Скат" и "Шереметьев".

Подготовка масштабных операций наступательного характера была смелым и решительным шагом, но не соответствовала уровню подготовки экипажей и техническому состоянию подлодок того времени. По этим причинам оба плана и не претворены в жизнь. Никто реально не представлял, на что способны лодки и как они должны действовать. Командир "Сома" лейтенант князь В.В.Трубецкой писал, что по-существу лодками никто не руководил, а инициативу командиров подавляли.

Командующий вице-адмирал Н.И.Скрыдлов не скрывал, что является противником использования подводных лодок. Тех же взглядов придерживался сменивший его вице-адмирал А.А.Бирилев. Скрыдлов, посетив одну из лодок, на сообщение, что работы еще не закончены, отчеканил: "Предлагаю вам завтра же выйти в море, а больше никаких объяснений от вас принимать не желаю". 9 февраля 1905 года японский отряд из крейсера и большого числа миноносцев показался в районе Владивостока. Комендант крепости приказал всем лодкам немедленно выйти в море и атаковать неприятеля. В этом еще раз сказалось непонимание возможностей субмарин того времени, которые к тому же были без торпед.

Все приходилось делать впервые, даже придумывать командные слова для управления лодкой. В основном их разработавши командир "Ската" лейтенант М.М.Тьедер и командир "Щуки" лейтенант И.И.Ризнич. Многие из них сохранились до настоящего времени. Подводники сами создавали себе запасы горючего на разных островах до залива Посьет, принимая на борт дополнительные бидоны с бензином. Жили они на транспорте "Шилка" в отвратительных условиях. В отчете о действиях лодок об этом говорилось так: "Команды лодок были помещены отвратительно скверно... Люди, уставшие на лодке, не имели угла где бы отдохнуть, постоянно перемещались с одного корабля на другой, часто не получая горячей пищи". Зато на подводников щедро изливался адмиральский гнев - чаще без всякого повода. Адмирал Бирилев, посетив лодку "Скат", только что вернувшуюся с моря, дотронулся до смазанного маслом двигателя рукой, обтянутой белоснежной перчаткой, и испачкал ее. Через два часа появился приказ следующего содержания: "Сего числа, посетив отряд миноносцев, нашел его в отвратительном состоянии. Всюду грязь и мерзость. Считая во всем ответственным отрядного механика в злом попустительстве и преступном небрежении, предлагаю ему в трехдневный срок оставить крепость, так как в крепости на осадном положении преступникам не место". Представлению адмирала о подводном плавании прекрасно отвечает следующий случай: на требовании начальника отряда подлодок о выделении 24 французских свечей зажигания к двигателю недрогнувшая адмиральская рука начертала: "Достаточно двух фунтов казенных стеариновых". Вершиной адмиральской мысли по использованию подводных сил стал приказ, изданный в сентябре. Офицеров подводников обязали дежурить на телефонной станции порта для контроля за секретностью переговоров. Невзирая ни на какие доводы, приказ отменен не был.

Даже в таких труднейших условиях отряд подводных лодок выполнял свои задачи. 14 февраля "Дельфин" вышел в море на испытания вместе с "Сомом". 21 февраля выполнен боевой выход на поиски неприятеля. 13 - 16 марта "Дельфин" выходил к острову Аскольд. 9 апреля "Касатка" совершила семидневный поход к берегам Кореи.

Командование, понимая, что Япония, купив несколько лодок Голланда, может направить их к Владивостоку, по предложению капитана дальнего плавания Розена изготовило специальную сеть и установило ее при входе на Владивостокский рейд в проливе Босфор Восточный. Сеть поставили и у минных заграждений в Амурском заливе, причем позднее на сети навесили подрывные патроны, а некоторые мины установили на глубине, опасной для находящихся под водой лодок. Расчет строился на том, что лодка, пытаясь освободиться от сети, будет вынуждена маневрировать на минном поле.

В конце апреля русское командование получило агентурные сведения о готовящемся походе японских крейсеров к бухте Преображенья. 29 апреля туда срочно направились лодки "Дельфин", "Касатка" и "Сом". Две первые шли вместе, а третья немного отстала и двигалась самостоятельно. В 70 милях от Владивостока у мыса Поворотный сигнальщик с "Сома" заметил сначала один, а затем второй японский миноносец. Князь Трубецкой приказал погружаться, на что требовалось около 5 минут. Миноносцы обнаружили лодку и, открыв огонь, пошли на нее. В 10:45 лодка наконец ушла на глубину 12 метров. Трубецкой начал маневрировать для выхода в атаку, видя в перископ, что миноносцы отходят к югу. Подвсплыв в позиционное положение и приготовив торпеды, "Сом" продолжал атаку. Внезапно на море опустился туман, а когда он рассеялся, миноносцы были уже далеко, уходя из опасного района. Так была сорвана одна из японских операций. Это боевое столкновение, хотя и не принесло победы, однако сыграло свою роль - японцы убедились, что русские лодки выходят далеко в море.

Подводники постепенно приобретали бесценный опыт, совершая все более смелые походы. 8 мая "Скат" погрузился и пробыл на дне 5 часов. "Сом" провел в море 8 суток, из них под водой 16 часов, но подряд не более полутора. Зная о техническом состоянии и качестве постройки субмарин, командиру того же "Ската" Тьедеру, провожая его в боевой поход, в устной форме "посоветовали" "без нужды не погружаться". Начальники предоставляли подводникам действовать на свой страх и риск, чтобы в случае неприятностей сослаться на отданные распоряжения, которые командирами субмарин, естественно, не исполнялись. Отношение офицеров к "советам" своих начальников передавалось матросам и привело к несчастью. 4 мая "Дельфин" вернулся из похода, имея неисправность вертикального руля. Для проведения ремонта пришлось слить горючее из цистерн и поставить лодку проветриваться - работать внутри было невозможно из-за паров бензина. Высокая пожароопасность вынудила отдать строгий приказ: никого в лодку не пускать. Тем не менее 5 мая в 10:20 вахтенные Сюткин и Хамченко разрешили знакомому матросу с крейсеров спуститься в лодку. В лодке было темно, и Хамченко, провожавший матроса, или зажег спичку, или включил рубильник, и пары бензина взорвались. Над рубкой взлетел огненный столб, а через две минуты рвануло еще раз, и лодка затонула. Матрос, пришедший на "экскурсию", погиб, его провожатый сильно обгорел, а лодка была повторно введена в строй только 8 октября 1905 года.

Случившееся не помешало активной деятельности субмарин. В июне было проведено учение, в ходе которого "противник", гнавшийся за отступаю-щими кораблями, попадал на засаду подлодки. С этого же месяца подводни-ки начали регулярно выходить на бое-вое патрулирование в район островов Русский и Аскольд.

Интенсивность использования ло-док нарастала, и они все больше време-ни проводили в море, но встреч с про-тивником не было. Отсутствие реально-го результата в виде уничтоженных ко-раблей и непонимание специфики под-водных сил приводили к досадным не-приятностям. Так, генерал Линевич послал Николаю II телеграмму, в которой заявил, что несмотря на мпогочисленную подводную флотилию, она крепости почти никакой пользы принести не может. Для решения этого вопросу Морской министр вынужден был назначить особую комиссию.

К концу войны во Владивостоке находилось 13 подводных лодок. Они часто простаивали на ремонте, и количество боеспособных кораблей было конечно меньше тринадцати, но благодаря усилиям экипажей и командиров, минимум две лодки всегда были готовы выйти в море.

По мнению многих морских спецалистов и военно-морских историк именно подводные лодки спасли Владивосток от прямого нападения эскадры Камимуры, а после Цусимы и от мощи флота адмирала Того. Идея пользования подводных лодок получила очень широкое распространение в время. В Порт-Артуре техник путей с общения М.П.Налетов первым в мире предложит перевооружить подводную лодку минами заграждения. Первая опытная лодка, построенная им на си средства и с помощью добровольных помощников, погибла при пробном погружении без экипажа. Начетов начал строить вторую лодку - "Портартурец" в 25 тонн водоизмещением, вооружённую двумя торпедами или 4 минами заграждения. Налетов провел успешные испытания с погружением на метровую глубину, после чего ему разрешили взять бензиновый мотор с катера броненосца "Пересвет". Ввести в строй подводный заградитель планировали в декабре 1904 года, но из-за падения крепости недостроенную лодку взорвали. Позднее предложение Налетова было реализовано в минном заградителе "Краб".

Всего в Порт-Артуре насчитывалось субмарины: "Петр Кошка", "Губэ", лодка Джевецкого и "Портартурец" Боевого успеха достичь они не могли из-за очень низкого технического уровня тем более, что все упомянутые лодки относились к экспериментальным типам. Японцы после капитуляции По Артура длительное время разыскивали субмарины, используя различные технические средства, пока не обнаружили все четыре на дне у пустынного западного бассейна Порт-Артура.

Необходимо также отметить оригинальный корабль лейтенанта С.А.Яновича, который работал над проектом подлодки изобретателя Колбасьева. Помогая ему, Янович разработал интересное решение полупогружающейся лодки малой видимости. В его распоряжение выделили корпус старой лодки Джевецкого, который переделали, увеличив в размерах и установив автомобильный двигатель. Корабль погружался, оставляя на поверхности небольшую рубку, а в случае необходимости, он мог нырнуть на 3-5 минут на глубину до 8 метров, продолжая движение под водой. С началом войны лодку вооружили торпедным аппаратом и 37-миллиметровой пушкой и в марте 1905 года зачислили в списки флота как "катер малой видимости "Кета". По железной дороге "катер" довезли до Амура, где Яновичу выделили деревянную баржу, приспособленную под плавбазу. На ней и отправили лодку в устье Амура. Задачей "Кеты" стала защита подступов к Николаевску-на-Амуре. 14 июня командир порта проверил готовность лодки, которая через две минуты после приказа отошла от баржи и выполнила все назначенные маневры. 16 июня лодка с баржей перешла в Татарский пролив для охраны судоходства. 31 июля экипаж лодки (3 человека) участвовал в отражении попытки японского диверсионного отряда высадиться у мыса Лазарева. На следующий день лодка находилась в море и на траверзе мыса Погби обнаружила 2 японских миноносца. "Кета" немедленно пошла в атаку, но на близком расстоянии от цели села на необозначенную мель. Тем не менее эта атака встревожила японцев, и больше их корабли не делали попыток зайти в Амурский лиман. До осени "Кета" несла дозорную службу в Татарском проливе, причем в сентябре лодка попала в шторм и выдержала его, а плавбаза затонула. Всего "катер" прошел в 1905 году без аварий и поломок 948 миль. В 1908 году, когда корабль полностью износился, его исключили из списков флота.

Подводные лодки за время войны не одержали сколь-нибудь значительного успеха. То, что они самим фактом своего существования удержали японцев от штурма Владивостока и воспретили им плавание в Амурском лимане, было понятно немногим специалистам. Это привело к тому, что официальное мнение морских кругов о возможности применения подводных лодок было очень сдержанным. Посчитали, что это оборонительное оружие умеренной ценности. В результате острой дискуссии победило мнение о главной роли дредноутов как основы флота. Хотя еще в 1907 году собрание офицеров подплава Балтийского флота вынесло единодушное решение о нецелесообразности создания броненосного флота, не развивая подводного.

Страница: 12