Перелёт

Советским лётчикам, встретившим свою Великую Отечественную войну в воздушном бою 22 июня 1941 г.

- Перелетаете сегодня!

Комполка говорил твёрдо, немного окая (всё-таки ощущалось вологодское происхождение в этом матёром летуне), с расстановками между фразами.

- Телефонная связь отсюда вчера вечером установлена. Больше нет причин задерживать перелёт авиаполка. Технических причин, - уточнил он. – Жильё там для одной эскадрильи подготовлено, кухня есть. Стало быть: жить одной эскадрилье можно. Там, - опять уточнил он. Аэродромное поле готово. Вы его сами осмотрели и докладывали, что садиться и взлетать наши Яки там смогут, по крайней мере, до осени. А до осени ещё дожить надо. Подходы с воздуха Вам известны. Этого достаточно.

В общем, так: готовьте свою третью эскадрилью к вылету на новый аэродром. Топлива – под завязку. Масла – тоже. Воздуха – само собой. Патронов – боекомплект: и к пулемётам, и к пушкам. Подробный инструктаж всех летунов Вашей эскадрильи… И вылет.

Вылет по готовности, но не позднее 1400. Личные вещи пилотов доставят техники эскадрильи на автомашинах. Они тронутся сразу же после отлёта Ваших самолётов. Бензин, масло, патроны и прочее поедут, как водится, вместе с техниками.

Комполка помолчал, ладонью пригладил свой полубокс, пошевелился на стуле и подозрительно глянул на меня немного снизу вверх. Я стоял по уставу: пятки вместе, носки врозь, живот подобран, плечи развёрнуты назад, подбородок приподнят, глаза, конечно, на комполка (знал я, что он любит уставность). Это, кстати, не трудно. Совсем не трудно. Я просто оказывал уважение своему командиру. А вот глазами не ел – ещё чего. Я был весь внимание, и этого должно было быть вполне достаточно.

- Вопросы есть? – снова комполка.

Пауза: должен же я хоть для вида подумать. Нет, я не обижался на комполка за выбор именно моей эскадрильи на перелёт первой. Кому-то же надо быть первым. Вот если бы перелетал сразу весь наш истребительный авиаполк, тогда все были бы равными, одинаковыми. Но поскольку полк перелетал частями, кто-то неумолимо становился первым. А я самый старый комэск в полку, и моя эскадрилья в полку лучшая. А лучшего, как известно, полагается погонять в хвост и в гриву. Да и сам предстоящий перелёт полка на новый аэродром не был для меня новостью. О соответствующем приказе «сверху» в полку было известно даже официанткам столовой, а я комэск-три. Так что…

- Никак нет, - твёрдо выговорил я: не зря думал.

- Что-то Вы, капитан, сегодня не очень разговорчивы? – опять шевельнулся на стуле командир.

И не нужно, - это уже вступил в разговор его замполит. Всё время молчал. Сидел на подоконнике и молчал. А теперь его очередь настала говорить. Без этого, конечно, никак нельзя, и я несколько поворотил голову в сторону замполита, изображая полное своё неослабевающее ни на чуть внимание.