Москва и Пекин (Северный Китай): 1917 – 1918 годы
Мне кажется, не стоит делать принципиальных различий между двумя государственными образованиями – Российской империей и Советской Россией. Ведь российский народ не исчез после 1917 года (не считая погибших и умерших от голода и эпидемий, выехавших заграницу в годы Гражданской войны), а стал вольно или не вольно советским народом. С такой же позиции можно рассматривать цинский – республиканский – коммунистический Китай.
Советская Россия с начала своей внешнеполитической деятельности декларативно стремилась установить отношения с Китаем, построенные на принципах равноправия. По этому поводу в ноябре – декабре 1917 года нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий вступил в переговоры с китайским посланником в Петрограде Лю Цзинжэнем. В это же время Л.Д. Троцкий послал в Пекин Декрет о мире. В декрете советская сторона предложила пекинскому правительству пересмотреть все ранее заключенные неравноправные договоры и обещала китайскому народу возвратить все, что было отнято у него царским правительством. В документе просматривалось желание Москвы руками китайского народа свергнуть правительство в Пекине.
Заинтересованность Пекина в Декрете о мире была, естественно, в отказе Советской России от своих привилегий в Китае. По этому поводу в конце 1917 года CНК (Совет народных комиссаров) образовал комиссию во главе с наркомом финансов В.Р. Менжинским. Комиссия разработала проект договора с Китаем. Он предусматривал аннулирование Пекинского протокола 1901 года и всех российско-японских соглашений 1907 – 1916 годов относительно Китая. Планировалось заключить новое соглашение о КВЖД (Китайская Восточная железная дорога). Лишь в вопросе о КВЖД Москва не хотела полностью отказываться от прав на нее, справедливо рассматривая ее как российское предприятие.
19 января 1918 года китайское посольство посетил заведующий Восточным отделом НКИДа (Народный комиссариат иностранных дел) А. Вознесенский. Через несколько дней секретарь Китайской миссии Ли Шичжун нанес А. Вознесенскому ответный визит в качестве частного лица. В беседе участие принимал сотрудник НКИДа Е. Поливанов. Он заявил китайскому представителю: «В Китае и в России революция произошла почти одновременно. Если оставаться на почве исторических фактов, следует признать, что революционная ситуация в России созрела раньше, чем в Китае. Но путь ее был извилист, и никто не мог предположить, что Китай станет опередившей в данном отношении Россию страной. Я уверен, что китайцы не могут не приветствовать установление власти народа в нашей стране. Ведь народы Китая и России братья, которые должны рука об руку идти к общей цели».
Однако развитие событий в Советской России и Китае в то время шло в разных направлениях. Как не хотели в Москве подтолкнуть китайскую революцию в сторону социализма, двигалась она в сторону национальной революции с целью освобождения страны от иностранного диктата и феодальных пережитков. Этому способствовала обстановка на Востоке. Например, подобное имело место в Турции и Иране.
Во время следующей беседы в Восточном отделе НКИДа Е. Поливанов поделился с Ли Шичжуном мнением, что «в недалеком будущем война между этими странами (Англией, Японией и Америкой) вспыхнет. Ее результатом станет революция в Японии... Одним словом, общая ситуация в 20 столетии будет определяться тем, что дни империалистических правительств сочтены!». Получалось, что сочтены и дни пекинского правительства.
Политика Москвы была одной из причин создания сложных советско-китайских противоречий на уровне правительств. Политического союза Москвы с зависимым от капиталистических держав Пекином в борьбе против империализма быть не могло. В Москве этого и не скрывали. Например, 22 февраля 1918 года НКИД направил международным отделам краевых Совдепов инструкцию, которая указывала, что «нынешнее Пекинское правительство не является выразителем воли китайского народа и ведет борьбу с поднявшим восстание против реакционного севера народом Южного Китая».